Неточные совпадения
Оглядевшись еще раз, он уже засунул и руку в карман, как вдруг у самой наружной стены, между воротами и желобом, где все расстояние было шириною в аршин, заметил он большой неотесанный
камень, примерно, может быть, пуда в полтора
весу, прилегавший прямо к каменной уличной стене.
Наглядел бы я там еще прежде, на этом дворе, какой-нибудь такой
камень этак в пуд или полтора
весу, где-нибудь в углу, у забора, что с построения дома, может, лежит; приподнял бы этот
камень — под ним ямка должна быть, — да в ямку-то эту все бы вещи и деньги и сложил.
К этой палочке привязан груз (
камень)
весом 3–4 кг.
Но граммофон во мне — шарнирно, точно взял трубку, скомандовал «малый ход» —
камень перестал падать. И вот устало пофыркивают лишь четыре нижних отростка — два кормовых и два носовых — только чтобы парализовать
вес «Интеграла», и «Интеграл», чуть вздрагивая, прочно, как на якоре, — стал в воздухе, в каком-нибудь километре от земли.
Его воображению никак не удавалось видеть предметы, построенные из земли и
камня, в проекции на плоскость, то есть не имеющими ни материи, ни
веса.
Толкаченко и Эркель, опомнившись, побежали и мигом принесли из грота еще с утра запасенные ими там два
камня, каждый фунтов по двадцати
весу, уже приготовленные, то есть крепко и прочно обвязанные веревками.
Заводи, заливы, полои, непременно поросшие травою, — вот любимое местопребывание линей; их надобно удить непременно со дна, если оно чисто; в противном случае надобно удить на
весу и на несколько удочек; они берут тихо и верно: по большей части наплавок без малейшего сотрясения, неприметно для глаз, плывет с своего места в какую-нибудь сторону, даже нередко пятится к берегу — это линь; он взял в рот крючок с насадкой и тихо с ним удаляется; вы хватаете удилище, подсекаете, и жало крючка пронзает какую-нибудь часть его мягкого, тесного, как бы распухшего внутри, рта; линь упирается головой вниз, поднимает хвост кверху и в таком положении двигается очень медленно по тинистому дну, и то, если вы станете тащить; в противном случае он способен пролежать
камнем несколько времени на одном и том же месте.
Сотни неразрывных нитей связывали ее сердце с древними
камнями, из которых предки ее построили дома и сложили стены города, с землей, где лежали кости ее кровных, с легендами, песнями и надеждами людей — теряло сердце матери ближайшего ему человека и плакало: было оно подобно
весам, но, взвешивая любовь к сыну и городу, не могло понять — что легче, что тяжелей.
Народ, столпившийся перед монастырем, был из ближней деревни, лежащей под горой; беспрестанно приходили новые помощники, беспрестанно частные возгласы сливались более и более в один общий гул, в один продолжительный, величественный рев, подобный беспрерывному грому в душную летнюю ночь… картина была ужасная, отвратительная… но взор хладнокровного наблюдателя мог бы ею насытиться вполне; тут он понял бы, что такое народ:
камень, висящий на полугоре, который может быть сдвинут усилием ребенка, не несмотря на то сокрушает все, что ни встретит в своем безотчетном стремлении… тут он увидал бы, как мелкие самолюбивые страсти получают
вес и силу оттого, что становятся общими; как народ, невежественный и не чувствующий себя, хочет увериться в истине своей минутной, поддельной власти, угрожая всему, что прежде он уважал или чего боялся, подобно ребенку, который говорит неблагопристойности, желая доказать этим, что он взрослый мужчина!
Так вот этот Спиро, зажав между ногами
камень в три пуда
весом, опускался у Белых
камней на глубину сорока сажен, на дно, где покоятся останки затонувшей эскадры.
За кедровые бревна с Ливана, за кипарисные и оливковые доски, за дерево певговое, ситтим и фарсис, за обтесанные и отполированные громадные дорогие
камни, за пурпур, багряницу и виссон, шитый золотом, за голубые шерстяные материи, за слоновую кость и красные бараньи кожи, за железо, оникс и множество мрамора, за драгоценные
камни, за золотые цепи, венцы, шнурки, щипцы, сетки, лотки, лампады, цветы и светильники, золотые петли к дверям и золотые гвозди,
весом в шестьдесят сиклей каждый, за златокованые чаши и блюда, за резные и мозаичные орнаменты, залитые и иссеченные в
камне изображения львов, херувимов, волов, пальм и ананасов — подарил Соломон Тирскому царю Хираму, соименнику зодчего, двадцать городов и селений в земле Галилейской, и Хирам нашел этот подарок ничтожным, — с такой неслыханной роскошью были выстроены храм Господень и дворец Соломонов и малый дворец в Милло для жены царя, красавицы Астис, дочери египетского фараона Суссакима.
— Нам это все равно-с, сударыня. Мы
камни вовсе не принимаем, — сказал он, бросая на чашечку
весов следующую вещь, — мы оцениваем только металлы-с.
Дождь его мочил, снег засыпал, клевали вороны, — он все молился; в каждой руке он держал на
весу по тяжелому
камню, вериги на теле от многого труда сделались блестящими, как золото…
«Самые лучшие кристаллы александрита были найдены на глубине трех сажень в Красноболотском прииске. Вставки из александрита очень редки, а безукоризненно хорошие кристаллы составляют величайшую редкость и не превышают
весом одного карата. [Карат собственно считается равным тяжестью одному зерну сладкого рожка, или около 4 гран. — (Прим. Лескова.).] Вследствие этого александрит в продаже не только весьма редок, но даже некоторые ювелиры знают о нем только понаслышке. Он почитается
камнем Александра Второго».
Вес этого
камня был более четырех миллионов футов.